Греция формирует реакцию на финансовый кризис

кризис в Греции

Две с половиной тысячи лет назад Греция формировала западное мировоззрение. В наши дни она формирует реакцию на финансовый кризис. Греция пережила настоящую экономическую и финансовую драму, и другие, опасаясь подобной участи, ринулись урезать свои расходы. В результате мы получили вялое восстановление после рецессии, в частности, в Еврозоне и Великобритании. Увы! В Греции случился не тот кризис и не в то время. Симон Рен-Льюис из Оксфордского университета в своем блоге рассказал потрясающую историю. Он обратил внимание на критическую оценку плана по спасению Греции, одобренного в мае 2010 года, сделанную Международным валютным фондом. Вот краткий перечень европейских неудач, отмеченных в отчете: доверие рынков не восстановилось, банковская система потеряла 30% от общего объема вкладов, а экономика погрузилась в гораздо более глубокую рецессию, чем ожидалось на фоне исключительно высокой безработицы. Государственный долг остался высоким и, в конечном счете, его пришлось реструктуризировать. Это больно ударило по банковской системе, ослабленной рецессией. Конкурентоспособность немного улучшилась на фоне падения заработных плат, но структурные реформы остались на точке замерзания, а рост производительности оказался лишь иллюзией.

Программа спасения была ориентирована на падение реального валового внутреннего продукта на 5.5% в период с 2009 по 2012 годы, но он снизился на 17%. По данным ОЭСР - ассоциации стран с высоким уровнем дохода - реальный спрос в частном секторе упал на 33% с первого квартала 2008 года по 2013 год, а безработица за тот же период выросла до 27%. Единственным оправданием такой депрессии может служить то, что падение объема производства и рост безработицы необходимы для принудительного сокращения относительных затрат в стране, являющейся частью валютного союза. Раз греки хотят остаться в Еврозоне, им придется терпеть. Но и это не объясняет главного парадокса программы. Предполагается, что Международный валютный фонд предоставляет займы стране только в том случае, если ее долг является устойчивым. Но к Греции это не относится, и многие комментаторы в один голос твердили об этом в свое время. Вместо того, чтобы обеспечить стабильность греческому долгу, разработанная программа просто помогла многим частным кредиторам выйти сухими из воды. В конечном счете, реструктуризация коснулась и их. Несмотря на все предпринятые меры государственный долг в Греции остается высоким: по прогнозам МВФ, в 2020 году он приблизится к 120% от ВВП. Такое бремя за плечами мешает Греции вернуться на рынок и восстановить экономическое здоровье. Нужна более глубокая реструктуризация.

Все это печальные признаки политизации МВФ и неспособности Еврозоны действовать в интересах своих наиболее слабых участников. К несчастью, греческий кризис повлек за собой последствия мирового масштаба. Во-первых, тот факт, что Греция стала первой страной, попавшей в беду, навел остальных европейцев на мысль о том, что кризис носит фискальный характер. На самом деле, Греция была уникальным образчиком фискального распутства: чистый государственный долг в стране превышал 100% от ВВП еще до кризиса. Но в других странах ситуация была иной: корень ирландских, испанских и, в меньшей степени, португальских проблем - заимствования частного сектора. В Италии тоже высокий государственный долг, но вовсе не из-за привычки жить не по средствам. Решив, что кризис носит фискальный характер, политики упустили из виду простую истину: причиной хаоса стало безответственное трансграничное кредитование, и кредиторы тут виновны не менее заемщиков. Если бы мы вовремя поняли ответственность обеих сторон, не возникло бы вопросов о моральной стороне списания долгов.

Во-вторых, греческий кризис напугал политиков в остальном мире. Вместо того, чтобы сконцентрировать усилия на устранении последствий коллапса в финансовом секторе, и на сокращении частных безнадежных долгов, которые, по сути,и стали причиной кризиса, все кинулись исправлять фискальные дефициты. Но это лишь симптомы главной проблемы и, отчасти, побочный эффект мер, предпринятых политиками для ее устранения. На саммите Большой Двадцатки в 2010 году в Торонто крупнейшие страны мира решили отказаться от стимулов, объявив, что развитые экономики переходят в «режим жесткой экономии» и намерены сократить свои дефициты как минимум вдвое к 2013 году. Далее последовали жесткие фискальные меры и затягивание финансовых поясов везде, где только возможно. Политики оправдывали такую смену курса соответствующими научными изысканиями: теория о том, что фискальное сокращение может привести к экономической экспансии их вдохновляла, а теория о том, что рост снижается в условия высокого гос. долга, служила предостережением.

И вот, от того, что до середины 2010 года казалось зарождающимся восстановлением после кошмара «Великой рецессии», остались лишь воспоминания, особенно в Великобритании и Еврозоне. США удалось пережить фискальную консолидацию с меньшими потерями, пожалуй, благодаря более агрессивной зачистке в финансовом секторе, аккомодации к процессу отказа от заемных средств среди домохозяйств и активной монетарной политике, особенно по сравнению с Еврозоной. Если последние прогнозы ОЭСР верны, в четвертом квартале 2014 года ВВП в Еврозоне будет ниже, чем в первом квартале 2008 года и всего на 0.7% выше,чем в первом квартале 2011 года. Неужели таким слабым восстановлением мы обязаны исключительно фискальному ужесточению? Конечно нет. Но оно лишило нас возможности сгладить негативные пост-кризисные явления в частном секторе.

Но самое противное то, что в этом не было никакой нужды. Сначала страх перед распространением фискально-кризисной эпидемии после вспышки в Греции, еще можно было как-то понять. Но вскоре стало ясно, что страны с собственными плавающими валютами по-прежнему способны продавать государственные облигации под ультра-низкий процент. Отчасти, благодаря количественному ослаблению соответствующих центральных банков. Если у правительства есть собственный Центробанк, он получает определенную свободу в выборе инструментов антикризисного управления. В таких странах быстрое затягивание структурных гаек в фискальной сфере можно начинать лишь после того, как частный сектор начнет избавляться от своих структурных финансовых излишеств. Для этого нужно время. Кроме того, сначала необходимо провести реструктуризацию финансового сектора и списать безнадежные частные долги. Если коротко, греческий кризис привел к трем бедам: к беде для самих греков; к беде в Еврозоне, которая неправильно интерпретировала источник кризиса; и к беде для фискальной политики во всем мире. В результате мы получили стагнацию и даже депрессию, особенно в Европе. Сегодня мы вынуждены признать, что глубокое падение объемов производства по сравнению с докризисными уровнями, вероятно, уже никогда не удастся скорректировать полностью. Но политики по-прежнему не хотят признавать свои ошибки и тем более исправлять их. Печально.

Мартин Вулф

Подготовлено Forexpf.ru по материалам The Financial Times

с ProFinans Servis / Forexpf ru / ПроФинанс сервис